«лжи» и потребности в «читательской реакции» и т. п. решаются обнажением профессиональной природы литературы – «ремесла», основанного на умелой выдумке, – в полном соответствии с демановской трактовкой рассуждений Руссо о безвредности корректно сочиненного и правильно понятого художественного вымысла.
В результате, бабелевский рассказчик с успехом «замыкает» свою исповедь, совмещая самые пряные компоненты выступлений в этом жанре Руссо, Тоцкого, Фердыщенко, подростка и подпольного парадоксалиста.
Chateaux en Espagne. «Замки в Испании» (столь существенные для архитектоники «Гюи де Мопассана») – излюбленное выражение Руссо. В первой части «Исповеди», посвященной детству и юности автора, оно встречается четыре раза, причем трижды на протяжении всего тридцати страниц книг I и II. Три его появления образуют единую линию.
При первом же упоминании формулируется стоящий за этим провербиальным клише плебейско-романтический миф осуществления самых смелых фантазий, причем в контексте бегства Жан-Жака из родного дома, города, страны и вероисповедания метафора сразу же буквализуется («замок – альтернативный дом») и ассоциируется с уходом от тягостного труда в мир литературных мечтаний[33]:
«Оттуда, где я находился, не могло быть так далеко до ближайшего замка в Испании, чтобы я не смог с легкостью в нем устроиться» (с. 37). «Мое воображение ограничивалось одним единственным замком. Любимец (favori) сеньора и дамы, любовник (amant) мадемуазели, друг ее брата и покровитель соседей, я…» (с. 39).
Вторично речь об испанских замках заходит в связи с мечтой Руссо совершить пешеходное путешествие по Италии, которое люди типа Дидро и Гримма готовы обсуждать, но не имеют в виду предпринять на деле (с. 51–52). Это противопоставление Руссо как человека реальности его противникам-лжефилософам подобно оппозиции рассказчик/Казанцев в «Мопассане»[34].
Третье упоминание прямо отсылает к первому, с негативным обращением – «из всех моих замков в Испании остался лишь состоявший в необходимости искать средств к существованию» (с. 64). Так происходит обобщение и возведение этого образа в ранг лейтмотива. К тому же, «замки» появляются в контексте поисков работы и пропитания (т. е. таком же, как в «Мопассане»), ибо на исходе «двадцать франков», полученных за обращение в католичество (цифра, подозрительно похожая на бабелевские).
Наконец, в книге VI Жан-Жак (практически изгнанный из дома, где служил домашним учителем, за систематическое распивание хозяйского вина), в последний раз вернувшись в дом мадам де Варанс, на этот раз к разбитому корыту, вновь предается мечтам «в своем кабинетике […] строя замки в Испании…». Вынесенный в самый финал первой части «Исповеди», этот пассаж ставит