в
лохмотьях греются на солнце, часовой мастер в опорках раскинул во дворе свой
столик, лысые еврейки в отрепьях стряпают пищу в разбитых ведрах, у ведер
этих высажено дно, они заменяют плиты. Тартаковский и Мугинштейн проходят по
двору. Оборванные старики поднимаются со своих мест, они устремили на
хозяина гноящиеся глаза, залитые кровавой обильной влагой, и кланяются ему.
К Тартаковскому подбегает растрепанная еврейка в мужских штиблетах
- Что будет с клозетом мосье Тартаковский? -
спрашивает она старика Тартаковский пожимает плечами
- А что должно быть с клозетом? -
отвечает он Еврейка, ухватив хозяина за руку, тащит его к себе в
квартиру
Женщина ведет Тартаковского вверх по лестнице, заваленной отбросами
нечистой нищеты, нищеты, которая ни на что больше не надеется. Взъерошенные,
одичалые коты носятся по лестнице.
Женщина притащила Тартаковского в свою уборную. Сиденья в этой уборной
нет, оно разбито, в цементном полу дыра, с потолка льется вонючая жидкость
Рядом с уборной, почти в самой уборной, кровать, набитая ватными лоскутьями.
На кровати лежит горбатая девушка с аккуратно заплетенными косами.
Тартаковский молодцевато хлопает женщину по плечу.
Николку холера взяла, мадам Гриншпун, теперь, всем будет хорошо, и вам
будет хорошо...
Горбатая девушка смотрит на Тартаковского. По стене, возле ее кровати,
течет вода.
По земле ползают дети - голые, рахитичные, сопливые дети гетто.
Тартаковский и Мугинштейн идут по двору мимо шевелящейся кучи детей
Старик ищет места, куда бы ему поставить ногу. В глубине двора вход в
подвал, в пекарню.
Вывеска над подвалом: „Пекарня и булочная No 16 Акционерного
Общества Рувим Тартаковский". Сбоку другая вывеска поменьше:
„Принимаются заказы на торты фантази".
Осклизлая лестница, ведущая в подвал, ступени ее разбиты. Мальчик -
подручный стаскивает вниз пятипудовый мешок. Он ложится на ступени и
поддерживает головой катящийся вниз мешок.
Голые спины двух месильщиков: отлакированная потом спина молодого парня
Собкова и кривая, с разбитыми лопатками спина старика. Лопатки эти движутся
не в ту сторону, куда им надо. Нескончаемая равномерная игра мускулов на
мокрых спинах месильщиков.
Мугинштейн и Тартаковский спускаются по лестнице в пекарню. Они
скользят, оступаются, приказчик бережно поддерживает хозяина.
Спины месильщиков. Собков работает и читает газету: „Известия
Одесского Совета Рабочих Депутатов", прибитую к стене над месильным чаном.
Газета освещена мятущимся пламенем керосиновой лампочки.
Пекарня - смрадный подвал. Скудный свет проникает
