"дым коромыслом".
Он уже созвал к себе половину Ленинграда.
Такая непоследовательность вообще была очень характерна в те годы для
бытового поведения Бабеля.
Другое дело -- творчество. В творчестве он был необыкновенно
последователен, взыскателен и ни в коем случае не желал ни смириться, ни
"укротить" себя.
Он не только с мучительной страстью вынашивал свои произведения, но с
такой же пристальной внимательностью прослеживал и их прохождение в жизнь,
начиная с корректур и репетиций.
Чувство ответственности перед читателем, беспокойство о нерушимости
своего творческого замысла никогда не покидали Бабеля.
Это опять можно проследить по письмам:
Из Киева в Москву. 22.IV.25 г.
"...Окажите мне услугу: позвоните в редакцию "Красной нови" (т.
5-63-12), попросите к телефону Евгению Владимировну Муратову. Скажите ей от
моего имени, что я с нетерпением жду корректуры 1, которую она
обещала выслать мне в Киев. Корректуру эту немедленно по исправлении я
отправлю в редакцию..."
Из Киева в Москву. 27.IV.25 г.
"...От "Красной нови" ни слуху ни духу. Какие неверные люди. Я
телеграфировал вчера в редакцию и завтра пошлю еще одну телеграмму.
Пожалуйста, позвоните еще раз Муратовой и скажите от моего имени, что я
протестую против напечатания рассказа по невыверенной рукописи и что если
они не пришлют мне корректуры по указанному адресу в Киев, то я буду
протестовать против этого в печати. Александр Константинович 2
обещал дать мне возможность прочитать корректуру трижды. Мне стыдно, что я
отягощаю вас этим делом, но, право, оно имеет для меня кое-какое
значение...".
1 Рассказ "История моей голубятни".
2 Воронский.
Из Киева в Москву. 30.IV.25 г.
"...От "Красной нови" ни ответа, ни привета. Придется послать им
выправленную рукопись...".
Из Киева в Москву. 10.IV.27 г.
"...Корректуру "Короля" пришли. Делов там немного, но просмотреть надо.
Приехать в Москву я хочу 24-го, к Пасхе. Очень хочется мне успеть
исполнить до этого времени ту чертову гибель работы, которая висит на моей
шее...".
Из Киева в Москву. 13.IV.27 г.
"...Корректуру получил. В корректуре сделал незначительные изменения в
порядке рассказов и написал на титульном листе "Третье издание". Это
необходимо сделать для того, чтобы не вводить публику в заблуждение...".
Особое беспокойство, обостренное еще и тем, что он находился за
границей и не мог сам проследить за перипетиями претворения ее в спектакли,
вызывала у Бабеля пьеса "Закат".
Из Парижа в Москву. 3.IX.27 г.
"...Что в театре? Я до сих пор не переделал 3 сцены. Опротивела мне
пьеса. Надо бы сократить два-три куплета в песне, да охоты не хватает. Может
быть, сделаю. Все переделки пришлю".
Из Парижа в Москву. 6.Х.27 г.
"...Авторы наши в отношении к цензуре перешли всякие границы робости и
послушания. Я не собираюсь принять к сведению или исполнению ни одно из их
замечаний. Все их "исправления" -бессмысленны, продиктованы отвратительным
вкусом и политически ненужны и смехотворны. С болванами этими не стоило бы и
разговаривать. Я не принадлежу к числу тех, кто плачет над запрещенными
своими вещами или злобится. Но "тога гордого безразличия" -- это, конечно,
пышная тога, но <...>. Поэтому надо бороться за сохранение моих фраз
<...>. Уступать нельзя...".
Из Парижа в Москву. 4.Х.27 г.
"...Я прочитал в "Правде" отзыв Маркова о постановке "Смерти Иоанна
Грозного". Статья эта убедительно написана, и такое у меня чувство, что она
правильно излагает то, что происходило в театре.
