рассказ и в 1934 году, беседуя с
сотрудниками и читателями журнала "Смена", говорил о Горьком:
-- Возьмите его маленькие рассказы в полторы-две страницы. Они летят,
летят, как песня. Кто помнит рассказ "Едут"? Он очень короток. Всем надо его
прочесть.
Быстро летели дни соррентийской весны. Однажды сын Горького -- Максим
Пешков повез нас на своей полугоночной машине в Амальфи. Он вел машину с
ужасающей скоростью по извилистой горной дороге, на крутых поворотах
покрикивал, не оборачиваясь:
-- Ну, дьяволы! Запасайтесь гробами! Вернулись мы, однако,
благополучно.
-- После того, что мы с вами пережили, ничего не страшно.
Бабель рассказывал: однажды ночью он ехал с Максимом по дороге, где
накануне происходили автомобильные гонки. Максим не участвовал в этих
состязаниях. Но он переживал все, что, вероятно, переживали в момент
состязания гонщики, радовался возможности победы, потом огорчился, когда по
времени оказался не в первом десятке победителей. Это было по-детски
трогательно, но можно себе представить, что переживал его спутник в те
секунды, когда машина, круто разворачиваясь, висела над пропастью!..
Море в тот день было неспокойно, пароходик то скатывался в бездну, то
взлетал на гребни волн, и хотя остров казался совсем близко, добирались мы
до него довольно долго.
На острове была тишина, сеял теплый дождик, не шелохнувшись, стояли
апельсиновые и лимонные деревья, кипарисы. Мы пришли и постояли немного у
дома, где жил Горький. Ворота были заперты наглухо.
Кончился дождь, на улицах появились люди, в кафе зазвучала музыка,
послышалась английская речь...
Вечер застал нас на квартире у врача, русского по происхождению, в его
кабинете с хирургическими инструментами, пробирками. Врач был молод, родился
в Италии, по-русски говорил с сильным итальянским акцентом. На столе в его
комнате мы увидели последний номер журнала "Коммунистический Интернационал",
том сочинений Ленина и отметили, что это неконспиративно, нельзя забывать,
что у власти фашизм, Муссолини.
Я рассказываю об этой встрече еще и потому, что спустя тридцать с
лишним лет в моих руках оказался итальянский журнал "Il mondo" No 3 от 15
января 1957 года. В этом журнале я нашел статью "Babel a Capri". Автор
статьи Роберто Пане -- тот молодой врач, которого мы посетили весной 1933
года на Капри. Статья была посвящена писателю Бабелю, его таланту и
личности.
Из Сорренто я отправился в Париж, пробыл там два месяца и вернулся в
Москву. Бабель тоже возвратился в Париж, и в июле 1933 года я получил от
него тревожное письмо. В Москве злословили по поводу того, что он слишком
долго задерживается за границей, злословили главным образом в литературной
среде. Знали, что первая жена Бабеля предпочла остаться у родственников за
границей, что у Бабеля в Париже дочь. Очевидно, это дошло до него, и вот
письмо, в котором он отвечает любителям злословия:
"...Послали бы мне друзья мои денег на дорогу или хотя бы ж. д. билет.
Пять месяцев тому назад я написал об этом, никто не ответил. Что это значит?
Это значит, что я предоставлен самому себе в чужой и враждебной обстановке,
где честному сов. гражданину заработать невозможно. Едучи сюда, я
рассчитывал, что у Евгении Борисовны будут деньги на обратный путь. Но
американский дядюшка кончился, наступила misиre noire (черная тоска), долги
и проч. Унижение и бессмыслица состоит в том, что человек, лично ни в чем не
нуждающийся, приспособленный к тому, чтобы обходиться без всяких просьб,
принужден прибегать к ним, и так как он делает это против
