Эммануилович? Как ваше здоровье?
-- Преотличнейшее... Такое солнце в сентябре, жаловаться грех...
Бабель расспрашивает о людях, с которыми он встречался в Донбассе. Он
называет многих по имени и отчеству, -- видимо, встречи с ними ему дороги.
-- Я рассказывал Алексею Максимовичу о своей поездке в Донбасс. Горький
очень интересовался всем, расспрашивал... Ведь он там бывал когда-то. -- И
голос у Бабеля грустный. -- Хорошо было бы съездить туда летом... Может
быть, еще удастся...
Здесь, в Крыму, Бабель работал с кинорежиссером Сергеем Эйзенштейном
над сценарием "Бежин луг". Эйзенштейн снимает в Ялте этот фильм. Отнюдь не
по Тургеневу. Это современная лента.
-- Но у Тургенева взято не только название, есть дух тургеневский --
ночной простор, поэтичность...
Трудно удержаться от журналистского вопроса:
-- Над чем вы работаете, Исаак Эммануилович?
-- Я думаю над книгой о Горьком... То она мне видится от обложки до
последней строки, то вдруг уходит от меня... Как написать о нем? Сложно,
сложно, но думаю...
И еще одна встреча с Бабелем.
Во время войны наши войска заняли небольшой украинский городок Малин на
Киевщине. Седая библиотекарша пришла к молодому капитану, командиру
батальона, и сказала, что она спрятала часть книг в подвале, чтобы
гитлеровцы не сожгли, не уничтожили, и попросила красноармейцев достать их
из подвала.
Бойцы весело и легко вытащили пять или шесть ящиков с книгами,
поставили в классной комнате и тут же начали их перелистывать,
просматривать, читать.
Пушкин, Лермонтов, Крылов, Шевченко, Коцюбинский, Чехов, Горький,
Тычина...
И вдруг среди разных переплетов, обложек один из бойцов достал примятую
книжечку с замусоленными страницами.
-- Бабель. "Конармия", -- прочел он вслух. Подошли товарищи,
склонились.
-- Это что ж за писатель Бабель? -- спросил совсем молоденький
красноармеец. -- Впервые слышу...
-- А кто его знает! Сейчас посмотрим, -- ответил тот, кто нашел эту
книжечку.
Он громко читал:
-- "Мы делали переход из Хотина в Берестечко. Бойцы дремали в высоких
седлах. Песня журчала, как пересыхающий ручей..."
-- Хороший писатель этот Бабель, ей-богу, хороший, -- повторил он и с
разрешения библиотекарши сунул книжечку в красноармейский мешок.
Измятая, зачитанная, с оттисками многих пальцев, с подклейками, эта
книжечка Бабеля побывала в боях, в госпитале, в запасном полку и снова
уехала на фронт.
Владимир Канторович
БАБЕЛЬ РАССКАЗЫВАЕТ О БЕТАЛЕ КАЛМЫКОВЕ
ВЕЧЕР В "КАМИННОЙ"
На воспоминания об Исааке Эммануиловиче Бабеле я, в сущности, не имею
права. Наше знакомство можно назвать шапочным. Раза два-три мы сидели с ним
за общим столом, но почему-то застольные разговоры не оставили ни малейшего
следа в моей памяти.
Зато мне посчастливилось слышать, как Бабель в узком кругу литераторов
читал "Марию". В другой раз весь вечер он рассказывал о Бетале Калмыкове.
Этот последний "вечер с чаепитием" был устроен редакцией одного из
толстых журналов в "каминной" писательского дома на улице Воровского.
Исаак Эммануилович рассказывал весь вечер. Не читал, а именно
рассказывал. И хотя в руках он держал листки (или тетрадку), однако в текст,
помнится, ни разу не заглядывал и ничего оттуда не читал.
И все-таки мне казалось, что я слышал не изустные рассказы, а
по-бабелевски отработанные новеллы, которые автор читал по памяти, наизусть.
Мы знаем, Бабель находил слова незаменимые, единственные. Искал эти крупинки
золота, как поэт, перебирая тонны словесной
