-- Углубляйте свои достоинства и недостатки. Не думайте, что это звучит
парадоксально, -- сказал Бабель. -- Творческая индивидуальность -- это и
достоинства и слабости, но такие, которые вытекают из присущего только вам
склада души и другими не повторимы.
Слушая других, не забывайте о своем внутреннем голосе. Сообразуйтесь с
ним.
В. П. Полонский 1
ИЗ ДНЕВНИКА 1931 ГОДА
...Среди них -- оригинал Б. Он не печатает новых вещей более семи лет.
Все это время живет на проценты с напечатанного. Искусство его вымогать
авансы изумительно. У кого только не брал, кому он не должен -- все под
написанные, готовые для печати, новые рассказы и повести. В "Звезде" даже
был в проспекте года три назад напечатан отрывок из рукописи, "уже имеющейся
в портфеле редакции", как объявлялось в проспекте.
1 В. П. Полонский (1886--1932) --главный редактор журнала
"Новый мир" в 1926--1931 гг. Публикация подготовлена вдовой В. П. Полонского
К. А. Эгон-Бессер.
Получив в журнале деньги, Бабель забежал в редакцию на минутку,
попросил рукопись "вставить слово", повертел ее в руках -- и, сказав, что
пришлет завтра, унес домой. И вот четвертый год рукописи "Звезда" не видит в
глаза. У меня взял аванс по договору около двух с половиною тысяч. Несколько
раз я перечеркивал договор, переписывал заново, -- он уверял, что рукописи
готовы, лежат на столе, завтра пришлет, дайте только деньги. Он в 1927 году,
перед отъездом за границу, дал мне даже название рассказа, который пришлет
ровно 15 августа. Я рассказ анонсировал -- и его нет по сие время. Под эти
рассказы он взял деньги -- много тысяч у меня, в "Красной нови", в
"Октябре", везде и еще в разных местах. Ухитрился забрать под рассказы даже
в Центросоюзе. Везде должен, многие имеют исполнительные листы, но адрес его
неизвестен, он живет не в Москве, где-то в разъездах, в провинции, под
Москвой, имущества у него нет, -- он неуловим и неуязвим, как дух. Иногда
пришлет письмо, пообещает прислать на днях рукопись, -- и исчезнет, не
оставив адреса...
Не так давно в какой-то польской газете какой-то корреспондент
опубликовал свою беседу с Бабелем -- где-то на Ривьере. Из этой беседы
явствовало, что Бабель настроен далеко не попутнически.
Бабель протестовал. Мимоходом заметил в Литгазете, что живет он в
деревне, наблюдает рождение колхозов и что писать теперь надо не так, как
пишут все, в том числе и не так, как писал он. Надо писать по-особенному --
и вот он в ближайшее время напишет, прославит колхозы и социализм, и так
далее. Письмо сделало свое дело -- он везде заключил договора, получил в
ГИЗе деньги -- и "смылся". Живет где-то под Москвой, в Жаворонках, на конном
заводе, изучая коней. Пишет мне письма, в которых уверяет в своих хороших
чувствах, и все просит ему верить: вот на днях пришлет свои вещи. Но не
верится. И холод его меня отталкивает. Чем живет человек? Но внутренне он
очень богат -- старая глубокая еврейская культура.
Звонок Бабеля. Опять тысяча и одна увертка. Советовался-де с Горьким, и
Горький не советует печатать рассказы, какие он мне дал. Но он написал
"вчерне" два колхозных рассказа (об этом "вчерне" я слышал года три назад) и
над ними работает. В течение месяца он их мне доставит. Узнав, что я вернусь
в начале сентября: "Как приедете, в Вашем портфеле будут эти рассказы".
Четыре года тому назад он так же уверял меня в том, что у меня "15 августа"
будет рассказ "Мария Антуанетта", чтобы я анонсировал его в журнале, --
рассказа нет и по сие время! Он роздал несколько своих рассказов в
"Октябрь", мне и еще кому-то,
