Исаак Эммануилович Бабель
(1894—1940)
Главная » Воспоминания о Бабеле » Воспоминания о Бабеле, страница196

Воспоминания о Бабеле, страница196

Все они были  коммунистами,  преследовавшимися  в  собственных  странах.  Собирались обычно  на нижнем  этаже, на кухне.  Возвращаясь  с работы, я  заставала там целое  общество, говорящее на разных языках. Бабель или Штайнер варили кофе, из холодильника  доставалась какая-нибудь еда, и  шла нескончаемая беседа. В один из таких вечеров  на кухне  появился китайский поэт Эми Сяо, небольшого роста, стройный, с приятными чертами лица.

        Будучи коммунистом, он бежал из чанкайшистского Китая и  жил временно в Советском Союзе, в доме политэмигрантов. Он стал к нам приходить. Читал свои стихи  по-китайски, так как Бабелю хотелось услышать их звучание, читал их и в переводе на  русский  язык Эми  Сяо  очень хорошо говорил по-русски. Он  с нетерпением  ждал возможности  возвратиться на  родину,  но Коммунистическая партия  Китая  берегла его  как  своего  поэта и  не  разрешала  до  времени приезжать.

        Этот  человек  вдохновенно  мечтал о  коммунистическом  будущем  Китая. Однажды за обедом Бабель спросил его:

        — Скажите, Сяо, каков идеал женщины для китайского мужчины?

        Эми Сяо ответил:

        —  Женщина должна быть так изящна  и так слаба, что  должна падать  от дуновения ветра.

        Я запомнила это очень хорошо.

        Летом  1937 года  Эми  Сяо уехал  отдыхать на  Черноморское  побережье. Возвратившись  осенью, он  пришел к нам  с полной  девушкой по  имени Ева  и представил  ее как  свою жену.  У нее было прелестное лицо  с глазами синего цвета и стриженная под мальчика головка  на довольно грузном теле. Когда они ушли, Бабель сказал:

        — Идеалы одно, жизнь — другое.

        Вскоре после  этого Эми Сяо пригласил нас  на обед по-китайски, который он  приготовил сам. Мы  впервые  были в доме политэмигрантов,  где  Эми  Сяо занимал одну  из комнат.  Теперь с  ним  жила  и Ева. Немецкая еврейка,  она бежала  из  Германии  в  Стокгольм  к  своему  брату,  известному  в  Швеции музыканту.  В  Советский  Союз  она  приехала  уже  из Швеции, как туристка; познакомилась на Кавказе с Эми Сяо и вышла за него замуж.

        Обед  по-китайски  состоял  из супа  с  трепангами  и редиской, рыбы  и жареной  курицы с рисом. И  рыба  и курица были  мелко нарезаны и заправлены какими-то китайскими специями. Нам были  предложены для еды палочки, но ни у нас  с Бабелем, ни  даже у Евы  ничего не получалось, и мы перешли на вилки. Только Эми  управлялся с палочками великолепно.  На  десерт Ева  приготовила сладкую сметану  с вином и ванилью, в  которую перед  самой  едой  всыпались понемногу кукурузные хлопья. Это блюдо было европейским.

        К  зиме Эми  Сяо  получил  квартиру  в  доме  писателей  в Лаврушинском переулке.  Мы с Бабелем были  приглашены  на  новоселье.  Ужин был  также из китайских  блюд,  приготовленных  Эми,  но нас поразил  только  чай.  Подали маленькие чашечки и внесли наглухо закрытый  большой чайник, а когда открыли пробку,  затыкавшую  носик  чайника,  и  стали  разливать  чай,  по  комнате распространился непередаваемый аромат. Нельзя было понять, на что похож этот удивительный и сильный запах. Чай пили без сахара, как это принято в Китае.

        Зимой 1938-го или в начале 1939 года  Эми  Сяо с семьей (у него уже был сын) уехал в Китай, сначала в коммунистическую его часть,  а  затем в Пекин. Там у  них родилось еще  два  сына.  Ева стала отличным  фотокорреспондентом какой-то пекинской газеты и раза два приезжала ненадолго в Советский Союз.

        Двухлетняя дочь  Валентина Петровича  Катаева,  вбежав утром  к  отцу в комнату и увидев, что за окнами все побелело от  первого снега, в  изумлении спросила:

        — Папа, что это?! Именины!

        Бабель, узнав об этом, пришел в восторг. Он очень любил детей,  а жизнь его  сложилась