своих книг наиболее сложные,
требующие неоднозначных подходов, фазы в биографии страны -- революцию,
гражданскую войну, коллективизацию. Его талант заключал в себе непреходящее
гуманистическое содержание, необходимое советской культуре вообще и в первое
послереволюционное десятилетие особенно. В сочетании с безукоризненной
техникой письма это обеспечило Бабелю видное место в отечественной
литературе.
Прежде всего и главным образом он -- автор "Конармии". Литературные
баталии вокруг книги мастерски написанных рассказов имели принципиальное
значение для молодого советского искусства. Большинство современников
единодушно признало талант писателя. "Восходящей звездой нашей литературы"
назвала Бабеля газета "Правда" в октябре 1924 года.
"Конармия" по праву -- в числе первых и лучших книг о гражданской
войне, выдающийся литературный памятник эпохе с ее революционным
максимализмом, жестокостью, героикой, верой в грядущее обновление
человечества. Бабель показал и подлинных защитников революции, и тех, кто
олицетворял анархические начала. Наконец пришло время сказать, что он был
среди русских литераторов, которые, несмотря на массовую эйфорию, с большой
художественной силой развенчали наивный миф о "сладкой революции". В этом
смысле Бабель такой же ярчайший выразитель переходного периода, как Вс.
Иванов, Б. Пильняк, Л. Сейфуллина, М. Шолохов.
Но С. Буденный остался недоволен "Конармией" и публично оскорбил автора
в печати. Оценка командарма явилась концентрированным выражением негативного
отношения к книге Бабеля, характерного для ряда штабных офицеров Первой
Конной. Не случайно редактор "Красной нови" А. Воронский писал, что ему
пришлось выслушать жестокие упреки "от некоторых виднейших военных
работников в Красной Армии. Правда, другая часть присутствовавших при этих
спорах отзывалась о рассказах Бабеля совсем иначе".
Разумеется, дело читателя -- присоединиться к той или иной позиции в
полемике, далеко выходящей за рамки собственно литературной проблематики.
Дело же историка советской литературы состоит в том, чтобы по достоинству
оценить художественное произведение, учитывая и степень его популярности за
рубежом. Игнорировать этот фактор -- значит быть по крайней мере
опрометчивым. Поэтому приведу всего лишь один пример "в пользу" Бабеля. В
середине шестидесятых годов Илья Эренбург обратился к авторитетным
зарубежным писателям с просьбой высказать свое отношение к Бабелю. Пришло
немало лестных откликов, и среди прочих особенно примечательным оказалось
письмо Марии Майеровой о "Конармии", хорошо известной читателям в
Чехословакии. "Это было начало эмоциональной связи между рождающейся Красной
Армией и чешскими коммунистами..." 1 Как говаривали в старину,
такие слова дорогого стоят...
1 Архив А. Н. Пирожковой.
Тема человеческого достоинства, противопоставленного душному мирку
наживы, роднит "Одесские рассказы" с отдельными сюжетами о босяках молодого
Горького. Налетчики Бабеля, эти "аристократы Молдаванки", одетые в рыжие
пиджаки и малиновые жилеты, -- странные налетчики. Они грабят только богатых
и стреляют только в воздух, "потому что если не стрелять в воздух, то можно
убить человека". Как удалось сочетать разоблачение бандитов с их
ироническим, почти любовным расцвечиванием, навсегда останется секретом
бабелевского мастерства.
Таков в общих чертах портрет молодого писателя, от которого, как писал
Горькому Константин Федин в июле 1924 года, "все в восторге".
"Заветный труд"
Для начинающего писателя
