Исаак Эммануилович Бабель
(1894—1940)
Главная » Произведения автора » Конармейский дневник 1920 года, страница11

Конармейский дневник 1920 года, страница11

хромая, жилистый поп, крепкий  дом,  штадив  и  начдив  14,  ждем прибытия бригад, наш штаб на возвышенности, поистине большевистский штаб — начдив Бахтуров,  военкомы.  Нас  обстреливают,  начдив  молодец  —  умен, напорист,  франтоват,  уверен  в  себе,  сообразил  обходное  движение  на Бокунин,  наступление  задерживается,  распоряжения  бригадам.  Прискакали Колосов и Книга (знаменитый Книга, чем он знаменит).  Великолепная  лошадь Колесова, у Книги лицо хлебного приказчика,  деловитый  хохол.  Приказания быстры, все советуются, обстрел увеличивается, снаряды падают в 100 шагах.

    Начдив  14  пожиже,  глуп,  разговорчив,  интеллигент,    работает    под буденновца,  ругается  беспрерывно,  я    дерусь    всю    ночь,    не    прочь прихвастнуть.  Длинными  лентами  извиваются  на  противоположном    берегу бригады, обстрел обозов, столбы пыли.  Буденновские  полки  с  обозами,  с коврами по седлам.

    Мне все хуже. У меня 39 и 8. Приезжают Буденный и Ворошилов.

    Совещание. Пролетает начдив. Бой начинается. Лежу  в  саду  у  батюшки. Грищук  апатичен  совершенно.  Что  такое    Грищук,    покорность,    тишина бесконечная, вялость беспредельная. 50 верст от дому, 6 лет не  был  дома, не убегает.

    Знает, что такое начальство, немцы научили.

    Начинают прибывать раненые,  перевязки,  голые  животы,  долготерпение, нестерпимый зной, обстрел с обеих сторон  беспрерывный,  нельзя  забыться. Буденный и Ворошилов на крылечке. Картина боя,  возвращаются  кавалеристы, запыленные,    потные,    красные,    никаких    следов      волнения,      рубал, профессионалы, все протекает в величайшем спокойствии —  вот  особенность, уверенность в себе, трудная работа, мчатся  сестры  на  лошадях,  броневик Жгучий. Против нас — особняк графа Ледоховского, белое здание над  озером, невысокое, некричащее, полное благородства, вспоминаю детство,  романы,  — много еще вспоминаю. У фельдшера — жалкий красивый молодой еврей  —  может быть, получал жалованье у графа, сер от тоски. Извините, как положение  на фронте? Поляки издевались и мучили, он думает, что теперь настанет  жизнь, между прочим казаки не всегда хорошо поступают.

    Отзвуки боя — скачущие всадники, донесения, раненые, убитые.

    Сплю у церковной ограды. Какой-то комбриг спит, положив голову на живот какой-то барышни.

    Вспотел, полегчало. Еду в Бережцы, там канцелярия, разоренный дом,  пью вишневый чай, ложусь в хозяйкину постель, потею, порошок аспирина.  Хорошо бы поспать. Вспоминаю — у меня жар, зной, у  церковкой  ограды  солдаты  с воем, а другие с хладнокровием припускают жеребцов.

    Бережцы, Сенкевич, пью вишневый чай, лег на пружинный  матрац,  ребенок какой-то задыхается рядом. Забылся часа на два. Будят.  Я  пропотел.  Едем ночью обратно в Смордву, оттуда дальше, опушка леса. Поездка ночью,  луна, где-то впереди эскадрон.

    Избушка в лесу. Мужики и бабы  спят  вдоль  стен.  Константин  Карлович диктует. Картина редкая — вокруг спит эскадрон, все  во  тьме,  ничего  не видно, из лесу тянет холодом,  натыкаюсь  на  лошадей,  в  штабе  —  едят, больной ложусь у тачанки на землю, сплю 3 часа, укрытый  шалью  и  шинелью Барсукова, хорошо.

 

    20.7.20. Высоты у Смордвы. Пелча

    Выступаем в 5 часов утра.  Дождь,  сыро,  идем  лесами.  Операция  идет успешно,  наш  начдив  верно  указал  путь  обхода,  продолжаем  загибать. Промокли, лесные дорожки. Обход через Бокуйку на  Пелчу.  Сведения,  в  10 часов взята Добрыводка, в 12 часов после ничтожного  сопротивления  Козин. Мы преследуем противника, идем на Пелчу. Леса, лесные  дорожки,  эскадроны вьются впереди.

    Здоровье мое лучше, неисповедимыми путями.

    Изучаю флору Волынской губернии, много вырублено,  вырубленные  опушки, остатки войны,