на меня действует,
четыре синагожки рядом. Религия? Никаких украшений в здании, все бело и
гладко до аскетизма, все бесплотно, бескровно, до чудовищных размеров, для
того, чтобы уловить, нужно иметь душу еврея. А в чем душа заключается?
Неужто именно в наше столетие они погибают?
Уголок Дубно, четыре синагоги, вечер пятницы, евреи и еврейки у
разрушенных камней - все памятно. Потом вечер, селедка, грустный, оттого
что не с кем "совокупиться. Прищепа и дразнящая, раздражающая Женя, ее
еврейские и блистающие глаза, толстые ноги и мягкая грудь. Прищепа - руки
грузнут и ее упорный взгляд, и дурак муж, кормящий в крохотном закутке
перемененную лошадь.
Ночуем у других евреев, Прищепа просит, чтобы ему играли, толстый
мальчик с твердым, тупым лицом, задыхаясь от ужаса, говорит, что у него
нет настроения. Лошадь напротив в дворике. Грищуку 50 верст от дому. Он не
убегает.
Поляки наступают в районе Козина - Боратино, они у нас в тылу, 6-ая
дивизия в Лешнюве, Галиция. Идет операция на Броды, Радзивилов вперед и
одной бригадой на тыл. 6-ая дивизия в тяжких боях.
24.7.20
Утром - в Штарме. 6-ая дивизия ликвидирует противника, напавшего на нас
в Хотине, район боев Хотин - Козин, и я думаю - несчастный Козин.
Кладбище, круглые камни.
Из Кривих с Прищепой еду в Лешнюв на Демидовку. Душа Прищепы -
безграмотный мальчик, коммунист, родителей убили кадеты, рассказывает, как
собирал свое имущество по станице. Декоративен, башлык, прост как трава,
будет барахольщик, презирает Грищука за то, что тот не любит и не понимает
лошадей. Едем через Хорупань, Смордву и Демидовку. Запомнить картину -
обозы, всадники, полуразрушенные деревни, поля и леса, дубы, изредка
раненые и моя тачанка.
В Демидовке к вечеру. Еврейское местечко, я настораживаюсь. Евреи по
степи, все разрушено. Мы в доме, где масса женщин. Семья Ляхецких,
Швехвелей, нет, это не Одесса. Зубной врач - Дора Ароновна, читает
Арцыбашева, а вокруг гуляет казачье. Она горда, зла, говорит, что поляки
унижали чувство собственного достоинства, презирает за плебейство
коммунистов, масса дочерей в белых чулках, набожные отец и мать. Каждая
дочь - индивидуальность, одна - жалкая, черноволосая, кривоногая, другая -
пышная, третья - хозяйственная, и все, вероятно, старые девы.
Главные раздоры - сегодня суббота. Прищепа заставляет жарить картошку,
а завтра пост, 9 Аба и я молчу, потому что я русский. Зубной врач, бледная
от гордости и чувства собственного достоинства, заявляет, что никто не
будет копать картошку, потому что праздник.
Долго мною сдерживаемый Прищепа прорывается - жиды, мать, весь арсенал,
они все, ненавидя нас и меня, копают картошку, боятся в чужом огороде,
валят на кресты. Прищепа негодует. Как все тяжко - и Арцыбашев, и сирота
гимназистка из Ровно, и Прищепа в башлыке. Мать ломает руки - развели
огонь в субботу, кругом брань. Здесь был Буденный и уехал. Спор между
еврейским юношей и Прищепой. Юноша в очках, черноволос, нервен, алые
воспаленные веки, неправильная русская речь. Он верит в Бога, Бог - это
идеал, который мы носим в нашей душе, у каждого человека в душе есть свой
Бог, поступаешь дурно - Бог скорбит, эти глупости высказываются
восторженно и с болью. Прищепа оскорбительно глуп, он разговаривает о
религии в древности, путает христианство с язычеством, главное - в
древности была коммуна, конечно, плетет без толку, ваше образование -
никакого, и еврей - 6 классов Ровенской гимназии - говорит по Платонову -
трогательно и смешно - роды, старейшины. Перун, язычество.
Мы едим, как волы, жареный картофель
