фразе, и чудачка, много говорит о революции, служила в
Культпросвете ЧК, сколько мужские влияния.
Интервью с Апанасенко. Это очень интересно. Это надо запомнить. Его
тупое, страшное лицо, крепкая сбитая фигура, как у Уточкина.
Его ординарцы: (Левка), статные золотистые кони, прихлебатели, экипажи,
приемыш Володя - маленький казак со старческим лицом, ругается, как
большой.
Апанасенко - жаден к славе, вот он - новый класс. Несмотря на все
оперативные дела - отрывается и каждый раз возвращается снова, организатор
отрядов, просто против офицерства, 4 Георгия, службист, унтер-офицер,
прапорщик при Керенском, председатель полкового комитета, срывал погоны у
офицеров, длинные месяцы в астраханских степях, непререкаемый авторитет,
профессионал военный.
Об атаманах, их там много было, доставали пулеметы, дрались со Шкуро и
Мамонтовым, влились в Красную Армию, героическая эпопея. Это не
марксистская революция, это казацкий бунт, который хочет все выиграть и
ничего не потерять... Ненависть. Апанасенки к богатым, к интеллигентам,
неугасимая ненависть.
Ночь с кубанцами, дождь, душно, какая-то странная чесотка у меня.
12.8.20. Лашков
Четвертый день в Лашкове. Необычайно забитая галицийская деревня. Жили
лучше русских, хорошие дома, много добропорядочности, уважение к
священникам, честны, но обескровлены, сваренный ребенок у моих хозяев, как
он родился и зачем он родился, в матери ни кровинки, где-то что-то
беспрерывно скрывают, где-то хрюкают свиньи, где-то, вероятно, спрятано
сукно.
Свободный день, хорошее дело - корреспондентство, ежели его не
запускать.
Надо писать в газету и жизнеописание Апанасенки.
Дивизия отдыхает - какая-то тишина на сердце и люди лучше - песни,
костры, огонь в ночи, шутки, счастливые, апатичные кони, кто-то читает
газету, походка вразвалку, куют лошадей. Как все это выглядит. Уезжает в
отпуск Соколов, даю ему письмо домой.
Пишу - все о трубках, о давно забытых вещах, Бог с ней, с революцией,
туда и надо устремиться.
Не забыть бы священника в Пашкове, плохо бритый, добрый, образованный,
может быть корыстолюбивый, какое там корыстолюбие - курица, утка, дом его,
хорошо жил, смешливые гравюрки.
Трения военкома с начдивом, тот встал и вышел с Книгой в то время,
когда Яковлев, начподив, делал доклад, Апанасенко пришел к военкому.
Винокуров - типичный военком, гнет свою линию, хочет исправлять 6-ую
дивизию, борьба с партизанщиной, тяжелодум, морит меня речами, иногда
груб, всем на "ты".
13.8.20. Нивица
Ночью приказ - двигаться на Буек - 35 верст восточнее Львова.
Утром выступаем. Все три бригады сосредоточены в одном месте. Я на
Мишиной лошади, научилась бежать, но шагом не идет, трусит ужасно. Целый
день на коне с начдивом. Хутор Порады. В лесу 4 неприятельских аэроплана,
пальба залпами. Три комбрига - Колесников, Корочаев, Книга. Василий
Иванович хитрит, пошел на Топоров в обход (Чаныз), нигде не встретил
неприятеля. Мы на хуторе Порады, разбитые хаты, извлекаю из люка старуху,
голубцы. Вместе с наблюдателем на батарее. Наша атака у леска.
Беда - болото, каналы, негде развернуться кавалерии, атаки в пешем
строю, вялость, падает ли мораль? Упорный бой и все же легкий (по
сравнению с империалистической бойней) под Топоровом, берут с трех сторон,
не могут взять, ураганный огонь (?) нашей артиллерии из двух батарей.
Ночь. Все атаки не удались. На ночь - штаб переезжает в Нивицу. Густой
туман, пронзительный холод, лошадь, дорога лесами, костры и свечи, сестры
на тачанках, тяжелый путь после дня тревог и конечной неудачи.
Целый
