день по полям и лесам. Интереснее всех - начдив, усмешка, ругань,
короткие возгласы, хмыканья, пожимает плечами, нервничает, ответственность
за все, страстность, если бы он там был, все было бы хорошо.
Что запомнилось? Езда ночью, визг баб в Порадах, когда у них начали
(прервал писанье, в 100 шагах разорвались две бомбы, брошенные с
аэроплана. Мы у опушки леса с запада ст. Майданы) брать белье, наша атака,
что-то невидное, нестрашное издали, какие цепочки, всадники ездят по лугу,
издалека все это совершается неизвестно для чего, все это не страшно.
Когда вплотную подошли к местечку, началась горячка, момент атаки,
момент, когда берут город, тревожная, лихорадочная, возрастающая,
доводящая до отчаяния безнадежности трескотня пулеметов, беспрерывные
разрывы и над всем этим - тишина сверху и ничего не видно.
Работа штаба Апанасенко - каждый час донесения Командарму,
выслуживается.
Озябшие, усталые приехали в Нивицу. Теплая кухня. Школа.
Пленительная жена учителя, националистка, какое-то внутреннее веселье в
ней, расспрашивает, варит нам чай, защищает свою мову, ваша мова хорошая и
наша мова, и все смех в глазах. И это в Галиции, хорошо, давно я этого не
слышал. Сплю в классе, на соломе рядом с Винокуровым.
Насморк.
14.8.20
Центр операций - взятие Буска и переправа через Буг. Целый день атака
на Топоров, нет, отставили. Опять нерешительный день. Опушка леса у ст.
Майданы. Противником взят Лопатин.
К вечеру выбили. Снова Нивица. Ночевка у старухи, двор вместе со
штабом.
15.8.20
Утром в Топорове. Бои у Буска. Штаб в Буске. Форсировать Буг. Пожар на
той стороне. Буденный в Буске.
Ночевка в Яблоновке с Винокуровым.
16.8.20
К Ракобутам, бригада переправилась.
Еду опрашивать пленных.
Снова в Яблоновке. Выступаем на Н.Милатин, ст. Милатин, паника, ночевка
в странноприимнице.
17.8.20
Бои у железной дороги, у Лисок. Рубка пленных.
Ночевка в Задвурдзе.
18.8.20
Не имел времени писать. Выступили. Выступили 13.8. С тех пор
передвижения, бесконечные дороги, флажок эскадрона, лошади Апанасенки,
бои, фермы, трупы. Атака на Топоров в лоб, Колесников в атаку, болото, я
на наблюдательном пункте, к вечеру ураганный огонь из двух батарей.
Польская пехота сидит в окопах, наши идут, возвращаются, коноводы ведут
раненых, не любят казаки в лоб, проклятый окоп дымится. Это было 13-го.
День 14-го - дивизия двигается к Буксу, должна достигнуть его во что бы то
ни стало, к вечеру подошли верст на десять. Там надо произвести главную
операцию - переправиться через Буг. Одновременно ищут брода.
Чешская ферма у Адамы, завтрак в экономии, картошка с молоком,
Сухоруков, держащийся при всех режимах, [нрзб], ему подпевает Суслов,
всякие Левки. Главное - темные леса, обозы в лесах, свечи над сестрами,
грохот, темпы передвижения. Мы на опушке леса, кони жуют, герои дня
аэропланы, авдеятельность все усиливается, атака аэропланов, беспрерывно
курсируют по 5-6 штук, бомбы в 100 шагах, у меня пепельный мерин,
отвратительная лошадь. В лесу. Интрига с сестрой. Апанасенко сделал ей с
места в карьер гнусное предложение, она, как говорят, ночевала, теперь
говорит о нем с омерзением, но ей нравится Шеко, а она нравится
военкомдиву, который маскирует свой интерес к ней тем, что она, мол,
беззащитна, нет средств передвижения, нет защитников. Она рассказывает,
как за ней ухаживал Константин Карлович, кормил, запрещал писать ей
письма, а писали ей бесконечно. Яковлев ей страшно нравился, начальник
регистрационного отдела, белокурый мальчик в красной
