Исаак Эммануилович Бабель
(1894—1940)
Главная » Произведения автора » Конармейский дневник 1920 года, страница35

Конармейский дневник 1920 года, страница35

Солнце. Хорошо. Я болен. Отдых. Днем  все  в  клуне, сплю, к вечеру лучше, ломит голова, болит. Я У Шеко живу. Холуй наштадива, Егор. Едим хорошо. Как мы добываем пищу. Воробьев  принял  2-ой  эскадрон. Солдаты довольны. В  Польше,  куда  мы  идем  —  можно  не  стесняться,  с галичанами, ни в чем не повинными, надо было осторожнее, отдыхаю, не  сижу на седле.

    Разговор с комартдивизионом Максимовым, наша армия  идет  зарабатывать, не революция, а восстание дикой вольницы.

    Это просто средство, которым не брезгует партия.

    Два одессита — Мануйлов  и  Богуславский,  опрвоенком  авиации,  Париж, Лондон, красивый еврей, болтун, статья в европейском журнале, помнаштадив, евреи в Конармии, я ввожу их в корень. Одет во френч  —  излишки  одесской буржуазии, тяжкие  сведения  об  Одессе.  Душат.  Что  отец?  Неужели  все отобрали? Надо подумать о доме.

    Прихлебательствую.

    Апанасенко написал письмо польским офицерам, Бандяги, прекратите войну, сдайтесь, а то всех порубим, паны. Письмо Апанасенки на  Дон,  Ставрополь, там чинят затруднения бойцам, сыны революции, мы герои,  мы  неустрашимые, идем вперед.

    Описание отдыха эскадрона, визг свиней, тащат курей,  агенты,  туши  на площади. Стирают белье, молотят овес, скачут со снопами, лошади, помахивая ушами, жрут овес. Лошадь это все. Имена: Степан, Миша, братишка,  старуха. Лошадь — спаситель, это  чувствует  каждую  минуту,  однако  избить  может нечеловечески. За моей лошадью никто не ухаживает. Слабо ухаживают.

 

    22.8.20. Адамы

    У Мануйлова — помнаштадив — болит живот. Конечно. Служил  у  Муравьева, чрезвычайка, что-то военно-следственное, буржуй, женщины, Париж,  авиация, что-то с репутацией, и он коммунист. Секретарь  Богуславский  —  испуганно молчит и ест.

    Спокойный день. Движение дальше на север.

    Живу с Шеко. Ничего не могу делать. Устал, разбит. Сплю и  ем.  Как  мы едим. Система. Каптеры, фуражиры, ничего не дают. Прибытие  красноармейцев в деревню, обшаривают, варят, всю ночь  трещат  печи,  страдают  хозяйские дочки, визг свиней, к военкому с квитанциями. Жалкие галичане.

    Эпопея — как мы едим. Хорошо — свиньи, куры, гуси.

    «Барахольщики», «молошники» те, которые отстают.

 

    23-24.8.20. Витков

    Переезд в Витков на подводе. Институт обывательских подвод,  несчастные обыватели, их мотают по две-три недели, отпускают,  дают  пропуск,  другие солдаты перехватывают, снова мотают. Случай — при нас приехал  мальчик  из обоза. Ночь. Радость матери.

    Идем в район Красностав —  Люблин.  Взяли  армию,  находившуюся  в  4-х верстах от Львова. Кавалерия не могла взять.

    Дорога  в  Витков.  Солнце.  Галицийские  дороги,  нескончаемые  обозы, заводные лошади, разрушенная Галиция, евреи в местечках,  уцелевшая  ферма где-нибудь, чешская предположим, налет на неспелые яблоки, на пасеки.

    О пасеках подробно в другой раз.

    В дороге, на телеге, думаю, тоскую о судьбах революции.

    Местечко особенное, построенное после разрушения по одному плану, белые домики, деревянные высокие крыши, тоска.

    Живем с помнаштадивами, Мануйлов ничего не  понимает  в  штабном  деле, муки с  лошадьми,  никто  не  дает,  едет  на  обывательских  подводах,  у Богуславского сиреневые кальсоны, в Одессе успех у девочек.

    Солдаты просят спектакля. Их кормят — «Денщик подвел».

    Ночь наштадива — где 33-ий  полк,  где  пошла  2-ая  бригада,  телефон, армприказ комбригу 1, 2, 3!

    Дежурные  ординарцы.  Устройство  эскадронов,  командиры  эскадронов  — Матусевич и бывший  комендант  Воробьев,  неизменно  веселый  и,  кажется, глупый человек.

    Ночь наштадива — Вас просят к начдиву.

 

    25.8.20. Сокаль

    Наконец город. Проезжаем местечко Тартакув, евреи,  развалины,  чистота еврейского