Исаак Эммануилович Бабель
(1894—1940)
Главная » Конармия » Конармия, страница2

Конармия, страница2

вставшие на час!..

    Все нет моего военкома. Я ищу его в штабе, в саду,  в  костеле.  Ворота костела раскрыты, я вхожу, мне навстречу два серебряных черепа разгораются на крышке сломанного гроба.  В  испуге  я  бросаюсь  вниз,  в  подземелье. Дубовая лестница ведет оттуда к алтарю. И я вижу множество огней,  бегущих в высоте, у самого купола. Я вижу военкома, начальника  особого  отдела  и казаков со свечами в руках. Они отзываются на слабый мой  крик  и  выводят меня из подвала.

    Черепа,  оказавшиеся  резьбой  церковного  катафалка,  не  пугают  меня больше, и все вместе мы  продолжаем  обыск,  потому  что  это  был  обыск, начатый  после  того,  как  в  квартире  ксендза  нашли    груды    военного обмундирования.

    Сверкая расшитыми конскими мордами  наших  обшлагов,  перешептываясь  и гремя шпорами, мы кружимся по гулкому зданию с оплывающим воском в  руках. Богоматери, унизанные драгоценными камнями, следят наш путь розовыми,  как у мышей, зрачками,  пламя  бьется  в  наших  пальцах,  и  квадратные  тени корчатся на статуях святого Петра, святого Франциска, святого Винцента, на их румяных щечках и курчавых бородах, раскрашенных кармином.

    Мы кружимся и  ищем.  Под  нашими  пальцами  прыгают  костяные  кнопки, раздвигаются разрезанные пополам иконы, открывая подземелья в  зацветающие плесенью пещеры. Храм этот древен и  полон  тайны.  Он  скрывает  в  своих глянцевитых  стенах  потайные  ходы,  ниши  и    створки,    распахивающиеся бесшумно.

    О  глупый  ксендз,  развесивший  на  гвоздях  спасителя  лифчики  своих прихожанок. За царскими вратами мы  нашли  чемодан  с  золотыми  монетами, сафьяновый мешок с кредитками и футляры парижских ювелиров  с  изумрудными перстнями.

    А потом мы считали деньги в комнате военкома. Столбы золота,  ковры  из денег, порывистый ветер, дующий на пламя свечей, воронье безумье в  глазах пани  Элизы,  громовый  хохот  Ромуальда  и  нескончаемый  рев  колоколов, заведенных паном Робацким, обезумевшим звонарем.

    — Прочь, — сказал  я  себе,  —  прочь  от  этих  подмигивающих  мадонн, обманутых солдатами…

 

          ПИСЬМО

 

    Вот письмо на родину, продиктованное  мне  мальчиком  нашей  экспедиции Курдюковым. Оно не заслуживает забвения. Я переписал его, не приукрашивая, и передаю дословно, в согласии с истиной.

    «Любезная мама Евдокия Федоровна. В первых строках  сего  письма  спешу вас уведомить, что, благодаря господа, я есть жив и здоров, чего желаю  от вас слыхать то же самое. А также нижающе вам  кланяюсь  от  бела  лица  до сырой земли…»

    (Следует перечисление родственников, крестных, кумовьев.  Опустим  это. Перейдем ко второму абзацу.)

    «Любезная мама Евдокия Федоровна Курдюкова. Спешу вам написать,