"1810" и сломанную кастрюлю.
Старый Гедали расхаживает вокруг своих сокровищ в розовой пустоте
вечера - маленький хозяин в дымчатых очках и в зеленом сюртуке до полу. Он
потирает белые ручки, он щиплет сивую бороденку и, склонив голову, слушает
невидимые голоса, слетевшиеся к нему.
Эта лавка - как коробочка любознательного и важного мальчика, из
которого выйдет профессор ботаники. В этой лавке есть и пуговицы и мертвая
бабочка. Маленького хозяина ее зовут Гедали. Все ушли с базара, Гедали
остался. Он вьется в лабиринте из глобусов, черепов и мертвых цветов,
помахивает пестрой метелкой из петушиных перьев и сдувает пыль с умерших
цветов.
Мы сидим на бочонках из-под пива. Гедали свертывает и разматывает узкую
бороду. Его цилиндр покачивается над нами, как черная башенка. Теплый
воздух течет мимо нас. Небо меняет цвета. Нежная кровь льется из
опрокинутой бутылки там, вверху, и меня обволакивает легкий запах тления.
- Революция - скажем ей "да", но разве субботе мы скажем "нет"? - так
начинает Гедали и обвивает меня шелковыми ремнями своих дымчатых глаз. -
"Да", кричу я революции, "да", кричу я ей, но она прячется от Гедали и
высылает вперед только стрельбу...
- В закрывшиеся глаза не входит солнце, - отвечаю я старику, - но мы
распорем закрывшиеся глаза...
- Поляк закрыл мне глаза, - шепчет старик чуть слышно. - Поляк - злая
собака. Он берет еврея и вырывает ему бороду, - ах, пес! И вот его бьют,
злую собаку. Это замечательно, это революция! И потом тот, который бил
поляка, говорит мне: "Отдай на учет твой граммофон, Гедали..." - "Я люблю
музыку, пани", - отвечаю я революции. - "Ты не знаешь, что ты любишь,
Гедали, я стрелять в тебя буду, тогда ты это узнаешь, и я не могу не
стрелять, потому что я - революция..."
- Она не может не стрелять, Гедали, - говорю я старику, - потому что
она - революция...
- Но поляк стрелял, мой ласковый пан, потому что он - контрреволюция.
Вы стреляете потому, что вы - революция. А революция - это же
удовольствие. И удовольствие не любит в доме сирот. Хорошие дела делает
хороший человек. Революция - это хорошее дело хороших людей. Но хорошие
люди не убивают. Значит, революцию делают злые люди. Но поляки тоже злые
люди. Кто же скажет Гедали, где революция и где контрреволюция? Я учил
когда-то талмуд, я люблю комментарии Раше и книги Маймонида. И еще другие
понимающие люди есть в Житомире. И вот мы все, ученые люди, мы падаем на
лицо и кричим на-голос: горе нам, где сладкая революция?..
Старик умолк. И мы увидели первую звезду, пробивавшуюся вдоль Млечного
Пути.
- Заходит суббота, - с важностью произнес
