Исаак Эммануилович Бабель
(1894—1940)
Главная » Произведения автора » Конармия, страница57

Конармия, страница57

Аггеев, дьякон.

    Исполнив все дела, Сойченко позвал лекпома.

    — Поехал наш фармазонщик, — сказал он, —  погрузил  на  ревтрибунальных под расписку. Сейчас трогают…

    Барсуцкий выглянул в окошко, увидел телеги  и  кинулся  из  дому,  весь красный и без шапки.

    — Ох, да ты его зарежешь! — закричал он Акинфиеву.  —  Пересадить  надо дьякона.

    — Куда его  пересадишь,  —  ответили  казаки,  стоявшие  поблизости,  и засмеялись. — Ваня наш везде достанет…

    Акинфиев с кнутом в руках стоял тут же, возле своих  лошадей.  Он  снял шапку и сказал вежливо:

    — Здравствуйте, товарищ лекпом.

    — Здравствуй, друг, — ответил Барсуцкий, — ты  ведь  зверь,  пересадить надо дьякона…

    — Поинтересуюсь узнать, — визгливо сказал тогда казак, и  верхняя  губа его вздрогнула,  поползла  и  затрепетала  над  ослепительными  зубами,  — поинтересуюсь узнать, подходяще ли оно нам,  или  неподходяще,  что  когда враг тиранит нас невыразимо, когда враг бьет нас под самый вздох, когда он виснет грузом на ногах и вяжет змеями наши руки, подходяще ли  оно  нам  — законопачивать уши в смертельный этот час?

    — Стоит Ваня за комиссариков, —  прокричал  Коротков,  кучер  с  первой телеги, — ох, стоит…

    — Чего там «стоит»! — пробормотал Барсуцкий  и  отвернулся.  —  Все  мы стоим. Только дела надо делать форменно…

    — А ведь он слышит, глухарь-то наш, — перебил вдруг Акинфиев,  повертел кнут в толстых пальцах, засмеялся и подмигнул дьякону. Тот сидел на  возу, опустив громадные плечи, и двигал головой.

    — Ну, трогай с богом! — закричал лекарь с отчаянием. — Ты  мне  за  все ответчик, Иван…

    — Ответить я согласен, — задумчиво произнес Акинфиев и наклонил голову. — Сидай удобней, — сказал он  дьякону,  не  оборачиваясь,  —  еще  удобней седай, — повторил казак и собрал в руке вожжи.

    Телеги выстроились в ряд и одна за другой помчались по  шоссе.  Впереди ехал Коротков, Акинфиев был третьим, он свистел песню и помахивал  вожжей. Так отъехали они верст пятнадцать и к  вечеру  были  опрокинуты  внезапным разливом неприятеля.

    В этот день, двадцать второго июля, поляки быстрым маневром исковеркали тыл нашей армии, ворвались с налета в  местечко  Козин  и  пленили  многих бойцов из состава одиннадцатой  дивизии.  Эскадроны  шестой  дивизии  были брошены  в  район  Козина  для  противодействия  противнику.  Молниеносное маневрирование частей искромсало движение обозов, ревтрибунальскне  телеги двое суток блуждали по кипящим выступам боя, и только на третью  ночь  они выбились на дорогу, по которой уходили тыловые штабы.  На  этой  дороге  в полночь я и встретил их.

    Окоченевший от отчаяния, я встретил их после боя под Хотином. В бою под Хотином убили моего коня.