Исаак Эммануилович Бабель
(1894—1940)
Главная » Конармия » Конармия, страница80

Конармия, страница80

свою мантию, прошел  к  коновязи.  Калоши  его  шлепали.  Аргамак  вытянул длинную шею и заржал навстречу хозяину, заржал негромко  и  визгливо,  как конь в пустыне. На его спине сукровица загибалась кружевом между  полосами рваного мяса. Пашка стал рядом с конем.  Грязные  ленты  лежали  на  земле неподвижно.

    — Знатьця так, — произнес казак едва слышно. Я выступил вперед.

    — Помиримся, Паша. Я рад, что конь идет к тебе. Мне с ним не сладить… Помиримся, что ли?..

    — Еще пасхи нет, чтобы мириться, — взводный закручивал папиросу за моей спиной. Шаровары его были распущены, рубаха расстегнута на  медной  груди, он отдыхал на ступеньках костела.

    — Похристосуйся с ним,  Пашка,  —  пробормотал  Бизюков,  тихомоловский земляк, знавший Калистрата, Пашкиного  отца,  —  ему  желательно  с  тобой христосоваться…

    Я был один среди этих людей, дружбы которых мне не удалось добиться.

    Пашка как вкопанный стоял перед лошадью.  Аргамак,  сильно  и  свободно дыша, протягивал ему морду.

    — Знатьця так, — повторил казак, резко ко мне  повернулся  и  сказал  в упор: — Я не стану с тобой мириться.

    Шаркая калошами,  он  стал  уходить  по  известковой,  выжженной  зноем дороге, заметая бинтами пыль деревенской площади. Аргамак  пошел  за  ним, как собака. Повод покачивался под его мордой, длинная  шея  лежала  низко. Баулин все тер в лохани железную красноватую гниль своих ног.

    — Ты меня врагом наделил, — сказал я ему, — а чем я тут виноват?

    Эскадронный поднял голову.

    — Я тебя вижу, — сказал он, — я тебя всего вижу… Ты без  врагов  жить норовишь… Ты к этому все ладишь — без врагов…

    — Похристосуйся с ним, — пробормотал Бизюков, отворачиваясь.

    На лбу у Баулина отпечаталось огненное пятно. Он задергал щекой.

    — Ты знаешь, что это получается? — сказал он, не  управляясь  со  своим дыханием, — это скука получается… Пошел от нас к трепаной матери…

    Мне пришлось уйти. Я перевелся в б-й эскадрон. Там  дела  пошли  лучше. Как бы то ни было,  Аргамак  научил  меня  тихомоловской  посадке.  Прошли месяцы. Сон мой исполнился. Казаки перестали провожать глазами меня и  мою лошадь.

 

          ПОЦЕЛУЙ

 

    В начале  августа  штаб  армии  отправил  нас  для  переформирования  в Будятичи. Захваченное поляками в начале войны —  оно  вскоре  было  отбито нами. Бригада втянулась в местечко на рассвете,  я  приехал  днем.  Лучшие квартиры были заняты, мне достался школьный  учитель.  В  низкой  комнате, среди  кадок  с  плодоносящими  лимонными  деревьями,    сидел    в    кресле парализованный старик. На нем была  тирольская  шляпа  с  перышком;  серая борода  спускалась  на  грудь,  осыпанную  пеплом.  Моргая    глазами,    он пролепетал какую-то