Исаак Эммануилович Бабель
(1894—1940)
Главная » Одесские рассказы » Одесские рассказы, страница63

Одесские рассказы, страница63

людей. Пастух  —  играл  его  ди Грассо —  стоял  задумавшись,  потом  он  улыбнулся,  поднялся  в  воздух, перелетел  сцену  городского  театра,  опустился  на  плечи  Джованни    и, перекусив ему горло, ворча  и  косясь,  стал  высасывать  из  раны  кровь. Джованни рухнул, и занавес, — грозно, бесшумно сдвигаясь, — скрыл  от  нас убитого и убийцу. Ничего больше не  ожидая,  мы  бросились  в  Театральный переулок к кассе, которая должна была открыться на следующий день. Впереди всех несся  Коля  Шварц.  На  рассвете  «Одесские  новости»  сообщили  тем немногим, кто был в театре, что они  видели  самого  удивительного  актера столетия.

    Ди Грассо в этот свой приезд сыграл  у  нас  «Короля  Лира»,  «Отелло», «Гражданскую  смерть»,  тургеневского  «Нахлебника»,    каждым    словом    и движением своим утверждая, что в исступлении  благородной  страсти  больше справедливости и надежды, чем в безрадостных правилах мира.

    На эти спектакли билеты шли в пять раз выше своей стоимости. Охотясь за барышниками, покупатели находили их в  трактире  —  горланящих,  багровых, извергающих безвредное кощунство.

    Струя пыльного розового  зноя  была  впущена  в  Театральный  переулок. Лавочники в войлочных шлепанцах вынесли на улицу  зеленые  бутыли  вина  и бочонки с маслинами. В  чанах,  перед  лавками,  кипели  в  пенистой  воде макароны, и пар от них таял в далеких небесах. Старухи в мужских штиблетах продавали ракушки и сувениры и  с  громким  криком  догоняли  колеблющихся покупателей.  Богатые  евреи    с    раздвоенными,    расчесанными    бородами подъезжали  к  Северной  гостинице  и    тихонько    стучались    в    комнаты черноволосых толстух с усиками — актрис из  труппы  ди  Грассо.  Все  были счастливы в Театральном переулке, кроме одного человека,  и  этот  человек был я. Ко мне в эти дни приближалась гибель. С минуты на минуту  отец  мог хватиться часов, взятых у него без позволения и заложенных у Коли  Шварца. Успев привыкнуть к золотым часам  и  будучи  человеком,  пившим  по  утрам вместо чая бессарабское вино, Коля, получив обратно свои деньги,  не  мог, однако, решиться вернуть мне часы. Таков был его характер. От  него  ничем не отличался характер моего отца. Стиснутый этими людьми, я  смотрел,  как проносятся мимо меня обручи  чужого  счастья.  Мне  не  оставалось  ничего другого, как бежать в Константинополь. Все уже было  сговорено  со  вторым механиком парохода «Duke of Kent» [«Граф Кентский» (англ.)], но перед  тем как выйти в море, я решил проститься с ди Грассо. Он в последний раз играл пастуха, которого отделяет  от  земли  непонятная  сила.  В  театр  пришли итальянская колония во главе с лысым и  стройным  консулом,  поеживающиеся греки, бородатые