расстрел, то грабеж... Уж сколько бумаг написали...
Я ухожу из места, где подводят итоги.
Тяжко.
ДВОРЕЦ МАТЕРИНСТВА
По преданию его строил Растрелли.
Темно-красный фасад, оживленный тонкими колоннами, - этими верными,
молчащими и изысканными памятниками императорского Петрополя - менее
торжествен, чем великолепные, в тонкой и простой своей законченности,
дворцы Юсуповых и Строгановых.
Дворец принадлежал Разумовскому. Потом в нем воспитывались благородные
девицы-сироты. У благородных сирот была начальница. Начальница жила в
двадцати двух высоких, светлых голубых комнатах.
Теперь нет Разумовского, нет начальницы. По растреллиевским коридорам,
шаркая туфлями, тяжелой поступью беременных, расхаживают восемь женщин с
оттопыренными животами.
Их только восемь. Но дворец принадлежит им. И так он называется -
Дворец Материнства.
Восемь женщин Петрограда с серыми лицами и вспухшими от беготни ногами.
Их прошлое: месяцы хвостов и потребительских лавок; гудки заводов,
призывающие мужей на защиту революции; тяжелая тревога войны и неведомо
куда влекущее содрогание революции.
Уже теперь бездумность нашего разрушения бесстрастно предъявляет счета
безработицы и голода. Людям, возвращающимся с фронта, нечего делать, женам
их не на что рожать, фабрики возносят к небу застывшие трубы. Бумажный
туман - денежный и всяческий, - призрачно мелькавший перед оглушенными
нашими лицами, замирает. А земля все вертится. Человеки мрут, человеки
рождаются.
Мне приятно говорить об огоньке творчества, затеплившегося в пустых
наших комнатах. Хорошо, что здание Института не отведено для комитетов по
конфискации и реквизиции. Хорошо, что с белых столов не льются жидкие щи и
не слышны столь обычные слова об арестах.
Дом этот будет называться Домом материнства. В декрете говорится: он
будет помогать женщине в тяжких и величественных ее обязанностях.
Дворец порывает с жандармскими традициями Воспитательного дома, где
дети мерли или, в счастливом случае, выходили в "питомцы". Дети должны
жить. Рождать их нужно для лучшего устроения человеческой жизни.
Такова идея. Ее надо провести до конца. Надо же когда-нибудь делать
революцию.
Вскинуть на плечо винтовку и стрелять друг в дружку - это, может быть,
иногда бывает неглупо. Но это еще не вся революция. Кто знает - может
быть, это совсем не революция.
Надобно хорошо рожать детей. И это - я знаю твердо - настоящая
революция.
Дворец материнства начал работать три дня тому назад. Районные советы
прислали первых пациенток. Начало положено. Главное - впереди.
Предположено открыть школу материнства.
