лике, вновь склонившемся набок
от невыносимой боли, об оплевании, о задушении, о поругании святыни,
совершаемом темными, "не ведающими, что творят". Слова проповеди скорбны,
неясны, значительны. "Припадайте к церкви, к последнему оплоту нашему, ибо
он не изменит".
У дверей храма молится старушонка. Она ласково говорит мне:
- Хор-то каково поет, службы какие пошли... В прошлое воскресенье
митрополит служил... Никогда благолепия такого не было... Рабочие с завода
нашего, и те в церковь ходят... Устал народ, измаялся в неспокойствии, а в
церкви тишина, пение, отдохнешь...
ЗАВЕДЕНЬИЦЕ
В период "социальной революции" никто не задавался намерениями более
благими, чем комиссариат по призрению. Начинания его были исполнены
смелости. Ему были поручены важнейшие задачи: немедленный взрыв душ,
декретирование царства любви, подготовка граждан к гордой жизни и вольной
коммуне. К своей цели комиссариат пошел путями неизвилистыми.
В ведомстве призрения состоит учреждение, неуклюже именуемое "Убежище
для несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных деяниях". Убежища
эти должны были быть созданы-по новому плану - согласно новейшим данным
психологии и педагогики. Именно так - на новых началах - мероприятия
комиссариата были проведены в жизнь.
Одним из заведующих был назначен никому неведомый врач с Мурмана.
Другим заведующим был назначен какой-то мелкий служащий на железной дороге
- тоже с Мурмана. Ныне этот социальный реформатор находится под судом,
обвиняется в сожительстве с воспитанницами и в вольном расходовании
средств вольной коммуны. Прошения он пишет полуграмотные (этот директор
приюта), кляузные, неотразимо пахнущие околоточным надзирателем. Он
говорит, что "душой и телом предан святому народному делу", предали его
"контрреволюционеры".
Поступил сей муж на службу в ведомство призрения, "указав на свою
политическую физиономию, как партийного работника, большевика".
Это все, что оказалось нужным для воспитания преступных детей.
Состав других воспитателей: латышка, плохо говорящая по-русски,
окончила четыре класса неведомо чего.
Старый танцовщик, окончивший натуральную школу и тридцать лет пробывший
в балете.
Бывший красноармеец, до солдатчины служивший приказчиком в чайном
магазине.
Малограмотный конторщике Мурмана.
Девица конторщика с Мурмана.
К призреваемым мальчикам было еще приставлено пять дядек (словцо-то
какое коммунистическое).
Работа их официальным лицом характеризуется так: "день дежурят, день
спят, день отдыхат, делают - что сами находят нужным, заставляют мыть полы
кого придется".
Необходимо
