она ангела божия, задавила
спьяну да с угару, на радостях, задавила, как младенца недельного, под
себя подмяла, и пришел ему смертный конец, и с крыльев, в простыню
завороченных, бледные слезы закапали.
А пришел рассвет - деревья гнутся долу. В далеких лесах северных каждая
елка попом сделалась, каждая елка преклонила колени.
Снова стоит баба перед престолом господним, широка в плечах, могуча, на
красных руках ее юный труп лежит.
- Воззри, господи...
Тут Иисусово кроткое сердце не выдержало, проклял он в сердцах женщину:
- Как повелось на земле, так и с тобой поведется, Арина...
- Что ж, господи, - отвечает ему женщина неслышным голосом, - я ли свое
тяжелое тело сделала, я ли водку курила, я ли бабью душу одинокую, глупую,
выдумала...
- Не желаю я с тобой вожжаться, - восклицает господь Иисус, - задавила
ты мне ангела, ах ты, паскуда...
И кинуло Арину гнойным ветром на землю, на Тверскую улицу, в
присужденные ей номера "Мадрид и Лувр". А там уж море по колено. Серега
гуляет напоследях, как он есть новобранец. Подрядчик Трофимыч только что
из Коломны приехал, увидел Арину, какая она здоровая да краснощекая.
- Ах ты, пузанок, - говорит, и тому подобное.
Исай Абрамыч, старичок, об этом пузанке прослышав, тоже гнусавит.
- Я, - говорит, - не могу с тобой закон иметь после происшедшего,
однако тем же порядком полежать могу...
Ему бы в матери сырой земле лежать, а не то, что как-нибудь иначе,
однако и он в душу поплевал. Все точно с цепи сорвались - кухонные
мальчишки, купцы и инородцы. Торговый человек - он играет.
И вот тут сказке конец.
Перед тем как родить, потому что время три месяца отчеканило, вышла
Арина на черный двор за дворницкую, подняла свой ужасно громадный живот к
шелковым небесам и промолвила бессмысленно:
- Вишь, господи, вот пузо. Барабанят по ем, ровно горох. И что это
такое - не пойму. И опять этого, господи, не желаю...
Слезами омыл Иисус Арину в ответ, на колени стал спаситель.
- Прости меня, Аринушка, бога грешного, и что я это с тобой исделал...
- Нету тебе моего прощения, Иисус Христос, - отвечает ему Арина, -
нету.
КОНЕЦ СВ.ИПАТИЯ
Вчера я был в Ипатьевском монастыре, и монах Илларион, последний из
обитающих здесь монахов, показывал мне дом бояр Романовых.
Московские люди пришли сюда в 1613 году просить на царство Михаила
Федоровича.
Я увидел истоптанный угол, где молилась инокиня Марфа, мать царя,
сумрачную ее опочивальню и вышку, откуда она смотрела гоньбу волков в
костромских лесах.
Мы прошли с Илларионом по ветхим мостикам, заваленным сугробами,
распугали ворон,
