Исаак Эммануилович Бабель
(1894—1940)
Главная » Произведения автора » Рассказы разных лет, страница36

Рассказы разных лет, страница36

гением, страстью… Я вскочил, опрокинул стул, задел полку. Двадцать девять  томов обрушились на ковер, страницы их разлетелись, они стали боком…  и  белая кляча моей судьбы пошла шагом.

    — Вы забавный, — прорычала Раиса.

    Я ушел из гранитного дома на Мойке в двенадцатом  часу,  до  того,  как сестры и муж вернулись из театра. Я был  трезв  и  мог  ступать  по  одной доске, но много лучше  было  шататься,  и  я  раскачивался  из  стороны  в сторону, распевая на только что выдуманном мною языке.  В  туннелях  улиц, обведенных цепью фонарей, валами ходили пары тумана.  Чудовища  ревели  за кипящими стенами. Мостовые отсекали ноги идущим по ним.

    Дома спал Казанцев. Он  спал  сидя,  вытянув  тощие  ноги  в  валенках. Канареечный пух поднялся на его голове. Он заснул у печки, склонившись над «Дон-Кихотом» издания 1624 года. На  титуле  этой  книги  было  посвящение герцогу  де  Броглио.  Я  лег  неслышно,  чтобы  не  разбудить  Казанцева, придвинул к себе лампу и стал читать книгу Эдуарда де Мениаль — «О жизни и творчестве Гюи де Мопассана».

    Губы Казанцева шевелились, голова его сваливалась.

 

    И я узнал в эту ночь от Эдуарда де Мениаль, что Мопассан родился в 1850 году от нормандского дворянина и  Лауры  де  Пуатевен,  двоюродной  сестры Флобера. Двадцати пяти лет он  испытал  первое  нападение  наследственного сифилиса. Плодородие и веселье, заключенные в нем, сопротивлялись болезни. Вначале он страдал головными болями и припадками ипохондрии. Потом призрак слепоты стал  перед  ним.  Зрение  его  слабело.  В  нем  развилась  мания подозрительности, нелюдимости и сутяжничество. Он боролся яростно, метался на яхте по Средиземному морю, бежал в  Тунис,  в  Марокко,  в  Центральную Африку — и писал  непрестанно.  Достигнув  славы,  он  перерезал  себе  на сороковом году жизни горло, истек кровью, но остался жив.  Его  заперли  в сумасшедший дом. Он ползал там на четвереньках… Последняя надпись в  его скорбном листе гласит:

    «Monsieur  de    Maupassant    va    sanimaliser»    («Господин    Мопассан превратился в животное»). Он умер сорока двух лет. Мать пережила его.

    Я дочитал книгу до конца и встал с постели.  Туман  подошел  к  окну  и скрыл вселенную. Сердце мое сжалось. Предвестие истины коснулось меня.

 

          НЕФТЬ

 

    «…Новостей много, как всегда… Шабсовичу  дали  премию  за  крекинг, ходит  весь  в  «заграничном»,  начальство  получило  повышение.  Узнав  о назначении, все прозрели: парень вырос… По сему случаю встречаться с ним я перестала. «Выросши», парень почувствовал, что знает истину, которая  от нас,  обыкновенных  смертных,    скрыта,    и    напустил    на    себя    такую стопроцентность и ортодоксальность (ортобокс, как