Исаак Эммануилович Бабель
(1894—1940)
Главная » Рассказы разных лет » Рассказы разных лет, страница37

Рассказы разных лет, страница37

говорит  Харченко),  что никуда не сдвинешь… Удивились мы дня два тому назад, он спросил,  почему я не  поздравляю.  Я  ответила:  кого  поздравлять  —  его  или  советскую власть?.. Он понял,  вильнул,  сказал:  «Звоните…»  Об  этом  немедленно пронюхала супруга. Вчера — звонок:  «Клавдюша,  мы  теперь  прикреплены  к ГОРТ, если тебе нужно что из белья…» Я ответила, что надеюсь  дожить  до мировой революции со своей собственной книжкой…

    Теперь — о себе. Да будет тебе известно — я управделами Нефтесиндиката. Намечалось  давно,  я  отказывалась.  Мои    доводы    —    неспособность    к канцелярской работе и затем желание  поступить  в  Промакадемию…  Вопрос четыре раза стоял на бюро, пришлось согласиться, теперь не  раскаиваюсь… Отсюда ясная картина предприятия, кое-что  удалось  сделать,  организовала экспедицию на нашу  часть  Сахалина,  усилила  разведку,  много  занимаюсь Нефтяным институтом. Зинаида при мне. Она здорова, скоро родит,  перипетий было много… О беременности Зинаида сказала своему  Максу  Александровичу (я зову его Макс и Мориц) поздно,  пошел  четвертый  месяц.  Он  изобразил восторг, запечатлел на Зинаидином лбу ледяной поцелуй и потом дал  понять, что  ему  предстоит  великое  научное  открытие,  мысли  его    далеки    от действительной    жизни,    нельзя    себе    вообразить    что-нибудь      более неприспособленное к семейной жизни, чем он, Макс Александрович  Шоломович, но, конечно, он не задумается от всего  отказаться  и  прочее,  и  прочее, прочее… Зинаида, будучи  женщиной  двадцатого  столетия,  заплакала,  но характер выдержала… Ночью она не спала, задыхалась, вытягивала шею. Чуть свет,  непричесанная,  страшная,  в  старой  юбке  помчалась  в  Гипромез, наговорила ему, что она просит забыть вчерашнее, ребенка она уничтожит, но никогда  этого  людям  не  простит…  Все  это  происходит    в    коридоре Гимпромеза, в толкучке. Макс и Мориц краснеет, бледнеет, бормочет:

    — Надо созвониться, встретиться…

    Зинаида не дослушала, полетела ко мне и объявила:

    — Завтра на работу не выйду!

    Меня взорвало, сдерживаться не  сочла  нужным  и  левиты  прочитала  ей по-настоящему… Подумать только — девке четвертый  десяток,  красотой  не блещет, хороший мужик на нее не  высморкается,  подвернулся  этот  Макс  и Мориц (и то не на нее, а на чужую расу,  на  предков-аристократов  полез), запопала от него штучку, держи, расти… Метисы  от  евреев  очень  хороши получаются, мы знаем, — погляди, какой экземпляр  у  Ани,  —  да  и  когда рожать, если не теперь, когда мускулы живота еще  действуют,  когда  можно еще плод этот выкормить?! На все один ответ: «Я не  могу,  чтобы  у  моего ребенка не  было  отца»,  то  есть