Исаак Эммануилович Бабель
(1894—1940)
Главная » Рассказы разных лет » Рассказы разных лет, страница41

Рассказы разных лет, страница41

настоящая цена. И эту же  цену  я  платил  в  публичном  доме,  содержимом несколькими сенаторами возле Gare St.Lazare  [вокзал  Сент  Лазар  (фр.)]. Бьеналю стоило большего труда представить меня обитательницам этого  дома, чем если бы я захотел присутствовать на заседании палаты,  когда  свергают министерство. Вечер мы кончали у  Porte  Mailot  в  кафе,  где  собираются устроители матчей бокса и автомобильные гонщики. Учитель мой принадлежал к той половине нации, которая торгует автомобилями; другая их обменивает. Он был агентом Рено и торговал больше всего  с  румынскими  дельцами,  самыми грязными из дельцов. В  свободное  время  Бьеналь  обучал  меня  искусству купить подержанный автомобиль.  Для  этого,  по  его  словам,  нужно  было отправиться на Ривьеру к концу  сезона,  когда  разъезжаются  англичане  и бросают в гаражах машины, послужившие два  или  три  месяца.  Сам  Бьеналь разъезжал  на  облупившемся  «рено»,  которым  он  управлял,  как    самоед управляет собаками. По воскресеньям  мы  отправлялись  на  прыгающем  этом возке за сто двадцать километров в Руан есть утку,  которую  там  жарят  в собственной ее крови.  Нас  сопровождала  Жермен,  продавщица  перчаток  в магазине на Rue Royale [Королевская улица (фр.)]. Их дни с  Бьеналеи  были среда и воскресенье. Она приходила в пять  часов.  Через  мгновенье  в  их комнате раздавались ворчание, стук падающих тел, возглас испуга,  и  потом начиналась нежная агония женщины:

    — Oh, Jean… [о, Жан… (фр.)]

    Я высчитывал про себя: ну, вот  вошла  Жермен,  она  закрыла  за  собой дверь, они поцеловали друг друга, девушка сняла с себя шляпу,  перчатки  и положила их на стол,  и  больше,  но  моему  расчету,  времени  у  них  не оставалось. Его не оставалось на то, чтобы  раздеться.  Не  произнесши  ни одного слова, они прыгали в своих  простынях,  как  зайцы.  Постонав,  они помирали со смеху и лепетали о своих делах. Я знал об этом все, что  может знать сосед, живущий за дощатой перегородкой. У Жермен были  несогласия  с мосье Анриш, заведующим магазином. Родители ее жили в Туре, она  ездила  к ним в гости. В одну из суббот она купила себе меховую горжетку,  в  другую субботу слушала  «Богему»  в  Гранд-Опера.  Мосье  Анриш  заставлял  своих продавщиц носить  гладкие  костюмы  tailleur  [английский  дамский  костюм (фр.)]. Мосье Анриш энглезировал Жермен, она стала в ряды деловых  женщин, плоскогрудых,  подвижных,  завитых,    подкрашенных    пылающей    коричневой краской, но полная щиколотка  ее  ноги,  низкий  и  быстрый  смех,  взгляд внимательных и блестящих глаз и  этот  стон  агонии  —  oh,  Jean!  —  все оставлено было для Бьеналя.

    В дыму и золоте парижского вечера двигалось перед