малограмотный. Читать мог, но писать уже не всегда осмеливался […]»
«Хотя […] одно время был врачом […] После [… я] делаюсь милиционером. После слесарем, сапожником, кузнецом. Я подковываю лягающих лошадей, дою коров, дрессирую бешеных и кусачих собак. Играю на сценах. Поднимаю занавеси […С]нова […] защищаю революцию от многочисленных врагов […] Занимаю должность инструктора по кролиководству и куроводству. Становлюсь агентом уголовного розыска. Делаюсь шофером […] И вот меня нанимают […] пробольщиком» («Какие у меня были профессии» (1933) [53, т. 2, с. 240-242]).
Подобно Бабелю и до него Горькому, Зощенко преувеличивает свою исходную необразованность и ценность для пролетарского писателя «неинтеллигентных» профессий, но доводит эту установку до фарса. О «пролетаризации» собственной биографии Бабелем см. в гл. 1, 7.
[20] См. Прилож. I, 1. 3 «Двойничество». О «протеизме» божества, в частности Христа, в связи с темой «перевода» в «Мопассане» см. в гл. 9.
[21] Переселение душ как таковое у Бабеля не встречается, но принципиальное родство людей с животными, в особенности с лошадьми и птицами, для него характерно. См. тж. в гл. 11 о мотиве «перетекания» в «Мопассане».
[22] Нарративная структура, строящаяся на замыкании системы взаимовыгодных «сделок» между персонажами и в этом смысле на «справедливом вознаграждении», была исследована Бремоном [19] на материале французских волшебных сказок (1973).
[23] Эту схему любил Толстой, ср. напр. «Фальшивый купон».
[24] Согласно Фейлену [128, с. 31], этот рассказ знаменует отход Бабеля от горьковского влияния в направлении Шолом-Алейхема.