не приходилось возить по всем городам глупые мои
нервы, не умеющие работать и не умеющие спать. Я их обучаю этим ремеслам, но
со средним успехом..."
Из Одессы в Ленинград. 5.VI.26 г.
"Мы заканчиваем с режиссером разработку сценария, надеюсь, что дня
через три-четыре я смогу выехать для расчетов в Харьков, а потом в Москву
<...>
Нервное состояние мое улеглось, и я работаю маленько продуктивнее, чем
раньше. К сожалению, пользоваться благами Одессы мне не приходится, целый
день торчу с режиссером в гостинице, все же купаюсь исправно каждый день..."
Из Одессы в Ленинград. 12.VI.26 г.
"...Вчера должны были выехать с Гричером в Харьков, но у него не готова
еще смета по постановке, он эту смету должен представить в Харьков, в
Правление. Если он успеет закончить смету сегодня -- то выедем в 5 ч. 30 м.,
если нет, -- завтра. Задержка эта мне ни к чему и даже вредна. <...> В
Одессе живу грустно, но очень хорошо. Воздух родины вдохновляет -- на
плодотворные, простые, важные мысли..."
Из Харькова в Детское Село. 15.VI.26 г.
"...Вчера вечером приехал в Харьков. Сейчас отправляюсь делать дела.
Думаю, что к завтрашнему вечеру выяснится, кто кого сломает -- дела меня или
я их. Завтра напишу. Чувствую себя удовлетворительно. Харьков -- пыльный,
душный город, к которому я, как и большинство людей, отношусь с
предубеждением. Постараюсь сократить здесь мое пребывание..."
Из Москвы в Детское Село. 24.VI.26 г.
"...В конце будущей недели <...> мне придется ехать в Одессу,
перспектива невеселая потому, что я боюсь, что мне и там не удастся
работать. Был вчера у Воронского, встретил у него Лидию Николаевну
1. Она очень толстая, весела ли она -- не разобрал..."
1 Л. Н. Сейфуллина.
Из Москвы в Детское Село. 7.VII.26 г.
"...Лидия Николаевна передала тебе вздорные новости. Выгляжу я
превосходно и чувствую себя не менее превосходно. Насчет "свиданий" виноваты
мы оба в одинаковой степени. Л. Н. прислала мне открытку, в которой
сообщила, что до воскресенья будет на даче, я собрался к ней в воскресенье,
но она, оказывается, укатила в субботу в Пб. По этому поводу я написал ей
негодующее письмо.
<...> Помимо "душевной" работы, которую я продолжаю, несмотря на
противодействие всех стихий, мне приходится еще участвовать в монтаже на I
Госкинофабрике несчастной и неумелой картины "Коровины дети". Произведение
это сумбурное, я по договору обязан составить к нему надписи и обязательство
это выполняю потому, что эта работа значительно уменьшит сумму моего долга
фабрике. По логике вещей я обязан вернуть полученный в Госкино гонорар, т.
к. гонорар этот я получаю вторично в Вуфку. А ежели возвращать -- то... все
понятно. Итак, надо монтировать и делать надписи к "Коровиным детям". Кроме
того, я редактирую и перевожу последние томы Мопассана и Шолом-Алейхема,
кроме того, я должен исполнить кое-какие работы для Вуфку <...> Работы
эти скучные, но деньги пойдут на благие цели, поэтому работать надо;
единственно удручает меня то, что многие проблемы (лошадиная и проч.),
изучение которых совершенно необходимо для моего душевного равновесия, из-за
недостатка времени остаются безо всякого изучения. Ну да чем скорее я
исполню заказы, тем скорее можно будет приступить к проблемам. Дня через два
в Москву должен приехать один из директоров Вуфку, и я узнаю тогда --
состоится ли моя вторичная поездка в Одессу, и вообще разберусь в дальнейших
перспективах...".
Тут мне приходится сделать отступление и предуведомить читателя, что,
взяв на себя смелость выбора кусков из писем ко мне Исаака
