- Вот, - сказал Цудечкис и засмеялся, - я отлучил вашего ребенка,
учитесь у меня, чтоб вы пропали...
Давидка лежал в люльке, сосал соску и пускал блаженные слюни. Любка
проснулась, открыла глаза и закрыла их снова. Она увидела сына и луну,
ломившуюся к ней в окно. Луна прыгала в черных тучах, как заблудившийся
теленок.
- Ну, хорошо, - сказала тогда Любка, - открой Цудечкису дверь,
Песя-Миндл, и пусть он придет завтра за фунтом американского табаку...
И на следующий день Цудечкис пришел за фунтом необандероленного табаку
из штата Виргиния. Он получил его и еще четвертку чаю в придачу. А через
неделю, когда я пришел к Евзелю покупать голубей, я увидел нового
управляющего на Любкином дворе. Он был крохотный, как раввин наш Бен
Зхарья. Цудечкис был новым управляющим.
Он пробыл в своей новой должности пятнадцать лет, и за это время я
узнал о нем множество историй. И, если сумею, я расскажу их по порядку,
потому что это очень интересные истории.
СПРАВЕДЛИВОСТЬ В СКОБКАХ
Первое дело я имел с Беней Криком, второе - с Любкой Шнейвейс. Можете
вы понять такие слова? Во вкус этих слов можете вы войти? На этом пути
смерти недоставало Сережки Уточкина [Сергей Уточкин, известный русский
авиатор, владелец одного из первых автомобилей в Одессе; имеется в виду
опасность попасть под автомобиль]. Я не встретил его на этот раз, и
поэтому я жив. Как медный памятник стоит он над городом, он - Уточкин,
рыжий и сероглазый. Все люди должны будут пробежать между его медных ног.
...Не надо уводить рассказ в боковые улицы. Не надо этого делать даже и
в том случае, когда на боковых улицах цветет акация и поспевает каштан.
Сначала о Бене, потом о Любке Шнейвейс. На этом кончим. И все скажут:
точка стоит на том месте, где ей приличествует стоять.
...Я стал маклером. Сделавшись одесским маклером - я покрылся зеленью и
пустил побеги. Обремененный побегами - я почувствовал себя несчастным. В
чем причина? Причина в конкуренции. Иначе я бы на эту справедливость даже
не высморкался. В моих руках не спрятано ремесла. Передо мной стоит
воздух. Он блестит, как море под солнцем, красивый и пустой воздух. Побеги
хотят кушать. У меня их семь, и моя жена восьмой побег. Я не высморкался
на справедливость. Нет. Справедливость высморкалась на меня. В чем
причина? Причина в конкуренции.
Кооператив назывался "Справедливость". Ничего худого о нем сказать
нельзя. Грех возьмет на себя тот, кто станет говорить о нем дурно. Его
держали шесть компаньонов, "primo de primo", к тому же специалисты по
своей бранже [бранжа (угол.) - дело]. Лавка у них была
